Воспитание в сибирских семьях («Народная педагогика» Г.С.Виноградова).
Прислано news_maker на Июнь 08 2020 11:50
Расширенные новости
Воспитание в сибирских семьях
(«Народная педагогика» Г.С.Виноградова)
В ряду ценностных компонентов старожильческой Сибири далеко не последнее место занимает система воспитания подрастающего поколения. Народная педагогика была средством воспроизводства традиций в обществе, его нравственных норм и носителей их.
Научная деятельность нашего земляка, фольклориста, этнографа, литературоведа и диалектолога, профессора Георгия Семёновича Виноградова была разнообразной, но существует область, объединяющая вопросы, которые он решал в своих исследованиях. Эта область - народоведение: изучение быта, нравов, обычаев, духовной культуры, психологии русского народа. Г.С. Виноградов одним из первых в русской фольклористике обозначил понятие народной педагогики, в 1926 г. была опубликована его работа «Народная педагогика».
Именно практическому применению народной педагогики посвящена большая часть рассматриваемой работы: поэзии пестования, потешек, сказок и другого фольклора, забав, игр, «часов рассказа», «уроков счисления», показа, наставлений, советов, наказов и т.д. При этом на первый план выходят игровые формы воспитания.
Не¬обходимым условием существования народной педагогики была преемственность поколений. Г.С. Виноградов выделяет два процесса, наблюдаемые в народной жизни: «процесс врастания нового поколения в жизнь взрослых, т. е. унаследования культурных накоплений юным поколением, и процесс введения во владение, т. е. передачи культурного наследства одним поколением другому».
Одной из форм бытовой жизни крестьянства были календарные праздники. Дети были причастны к обрядам и увеселениям, совершаемыми взрослыми. В рассказах упоминается истолкование взрослыми содержания праздника применительно к детскому восприятию (Троица: «... К окошкам ставили березку. Принесут, поставят. Вот, говорят, Троица пришла...”; Пасха: “Отец говорит: «Ну, седни не спите. Вон из-за той сопки-то будет паска выходить и придет к церкви»; Масленка «крутолобая»: “... Вот малышам и посказывают: «Масленка очень крутолобая. Вы видели, вечор спать ложились, что было на столе? Все. Утром встали — нет ничего. Она живо скатилась под стол и убежала в лес...»). В праздник входили традиционные элементы, предписывающие, чтобы взрослые стали устроителями увеселений для детей (в Масленицу устраивалось традиционное катание детей на тройках, в Пасху — устанавливались качели в каждом дворе). В селе находились особые люди — пестуны, которые брали на себя роль руководить некоторыми формами детского досуга (например, первым купанием детей в Троицу).
Виноградов говорит, что когда речь заходит о народной педагогике, все испытывают один скепсис: какая такая, дескать, педагогика - розги да плеть - вот и все воспитание. К научной педагогике обратиться легко, она сохраняется в трудах, как бы «материализуется» в книгохранилищах, а народная - передается устно, но в том есть ее большой плюс: «сохраняемая и передаваемая в - устной традиции, - пишет Виноградов, - она лишается того, что в данный момент народ¬ной жизни утратило значение так же легко, как дерево теряет пожелтевшие листья».
Начиная свою «Народную педагогику», Виноградов рассказывает о «материнской школе».
«Воспитание ребенка в народной среде начинается до его физического рождения. В заботах о новых всходах жизни от беременной женщины требуется, чтобы она жила нравственной жизнью, каждый шаг делала осторожно: избегала неприятных встреч, бережно бы относилась к домашним животным и т.д.
Эти наказы, наставления, советы давались молодым матерям, бабушками, дедушками, - пишет Георгий Семенович в «Народной педагогике», подчеркивая, что «народная педагогическая практика строится на психологических наблюдениях», а не просто так в общении с маленьким ре-бенком употреблялись «потягунушки», «подрастунушки - в ножки ходунушки», для поддержания радостных эмоций, здорового спокойного роста.
Виноградов, описывая множество потешек, которые приговаривала раньше мать, поглаживая своего малыша, называет это «поэзией материнства», «поэзией пестования». Не просто причёсывала доченьку, а приговаривала:
Ты расти, моя коса, расти из корня, приезжай ко мне, жених, из городу...
Он посватался да спрятался, записку написал да под печку убежал...
Виноградов подчеркивает, какое огромное значение для душевного здоровья ребёнка имела колыбельная песня матери, в момент бодрствования ребёнка - потешки-песенки, потешки-приговорки: Солнышко, солнышко, выгляни в окошечко –
дам тебе веретёшечко, насыплю горошечка,
- или различными подсказульками со звукоподражанием - так дети знакомились с ми¬ром животных.
«По поводу шума в курятнике или по другому подхо¬дящему случаю ребенку рассказывают, например:
- Слышь, курицы осердились на хозяина? Верно худо кормит... Осердились и кричат (слышь?): «хозяина запродать! хозяина запродать!» Утка говорит: «та-ак, та-ак»... Индюшка тихонечко: как ха-ти:ти»... А гусь: по-о-гадя маленька!»...
Ишь ему жалко продавать». (Запись сделана в Тулунском уезде)
С материнского голоса, с народных ритмов входила в ребенка поэзия, образ¬ное восприятие мира, по¬этому и вырастал человек, который мог и сказочку рассказать, и спеть, и сплясать, и за Родину постоять. Виноградов приводит множество заговоров-шу¬ток, которые были в народе на тот случай, когда ребёнок упадет, мать его по¬жалеет, поцелует и скажет, например:
У сороки боли, у вороны боли,
У Фелички заживи.
И времени на это много и не надо, ровно столько, сколько теряет горе-мать на раздражение и битье, но сколь оздоровляюще подействует это на психику ребёнка. Как нужны ему, его душевному здоровью материнская улыбка и родной голос, приговаривающий все эти «ладушки», «тупогубушки», «таратынушки».
«В народе,- пишет Г.С.Виноградов - обучение ведётся показом и сказом. По¬шёл ребёнок по избе, по двору — сказ сопровождает его повсюду... они так и назывались «сказки маленьким», обыкновенно это произведения микроскопического объёма, часто - забавного содержания:
Алёнушка - сестричка, идём- в баньку!
Банька топлёна, веник пареный, щёлок вареный».
Исследуя народный опыт в воспитании детей, Виноградов пишет, что почти все детские игрушки делались родителями: «Обратим внимание на самые простые народные игрушки, выработанные века¬ми и исполнявшиеся стараниями не для продажи, а для передачи ребёнку; делавший их хотел передать детям то, что радовало его самого...»
Воспитанием в семье традиционно занимались дедушка и бабушка: они были менее других заняты крестьянским трудом. Одновременно, считалось, что родители еще «не созрели для роли воспитателей». Все дети большой неразделенной семьи воспитывались вместе, старшие одновременно участвовали в воспитании младших.
«Лучшие педагоги в народной среде - люди старшего поколения, поколения людей, уже перебродивших, успокоившихся, уже не имеющих личных интересов». «Обыкновенно это бабушки, - продолжает этнограф, - бабушка - победоносное слово. Для внучек нет теплее места, как у бабушек...». «Бабушки у нас на Руси великие воспитательницы. Если бы я писал историю русской педагогики, то бабушкам и няням отвел бы много глав. Великое дело - мать, бабушка, няня. Больше живешь, больше думаешь, и только в простом находишь истину».
С первых минут жизни, с момента рождения ребенка считалось обязательным дать нравственное напутствие. «Не будь крикливым, не будь ревнивым, будь уемным, будь угомонным, не будь жадным, будь послушным», — приговаривала бабка-повитуха над ребенком. Немаловажная роль отводилась в первый год жизни физическому воспитанию, сохранению здоровья. Ребенку «вправляли» врожденные вывихи, правили головку», «вправляли грыжу», с первых дней закаливали. 3-5-летние ребятишки «барахтаются» даже в сильный мороз в снегу и, «выбегая босыми на снег, не простужаются».
На первых порах особое место занимало понятие «греха». Это религиозно-нравственное понятие ребенок, не осознавая еще норм запрета, усваивал из страха перед Богом. Он знал: согрешит — значит, произойдет несчастье, «умрут родители» или заболевают. Кроме этого почти все игры, сказки, былички, поговорки, считалки детей младшего возраста имели «трудовую направленность». Так, в детской считалке, записанной в с. Казачинском в 1906 г., читаем:
В понедельник — по комельник (по бревна),
Во вторник — по кокорник (по коряги, по сучья),
Во среду — по берегу,
В четверг — по ячмень,
В пятницу — по ярицу,
В субботу — на работу,
В воскресенье — на веселье.
В системе воспитания важным было ровное, без унижения и оскорбления отношение к детям. Часто малыша бабушка шутливо именовала по имени-отчеству, спрашивала совета, беседовала на серьезные темы.
Подрастая, ребенок незаметно овладевал традиционным набором умений и навыков, соответствующих его возрасту, силам, здоровью. Мальчики с 6—7 лет ухаживали за домашней птицей, вместе с дедушкой и бабушкой следили за порядком в доме и на подворье. В этом возрасте мальчики и девочки воспитывались еще вместе, и не было различия в их занятиях и мелких поручениях. С 9 лет мальчики стерегли лошадей, пригоняли с речки гусей, загоняли во двор возвращавшийся с пастбища скот. Они начинали принимать деятельное участие в работах отца, постигать азы мужских умений и навыков. Также дети собирали ягоды, грибы, учились распознавать травы, ловить рыбу. С 11 лет мальчики умели ездить верхом на лошади, работали на бороньбе во время сева. «Свой бороноволок дороже чужого работника», — с гордостью говорили родители о сыне, и ребенок чувствовал свою значимость для семьи.
С 14 лет подростки учились пахать, работали на покосе, самостоятельно водили лошадей в «луга», «ночное». С 17 лет юноша выполнял все виды сельских работ: косил сено, ставил копны, пахал на пашне, полностью управлялся с конем, с упряжью. Он получал свой земельный надел — 15 десятин — и совместно с родственниками разрабатывал пашню. Он становился «женихом» и мог участвовать в сходах. Только с 18—19 лет юношу допускали до самых тяжелых работ, но при этом берегли от «надсады». В этом возрасте он являлся полноценным работником в хозяйстве.
У девочек и девушек были свои знания, умения и навыки работы. К 11 годам девочки должны были уметь обрабатывать пряжу, прясть на прялке и самопрялке, выполнять все посильные виды женской работы по дому и на подворье. К 14 годам девочки умели вышивать, вымачивать холсты, шить рубахи. Они уже доили коров, ухаживали за скотом. Участвовали с матерью и старшими сестрами в прополке, учились жать серпом и вязать снопы. К 15 годам ткали на «кроснах», начинали готовить приданое для будущей свадьбы.
С 16 лет девушки участвовали во всех работах на покосе, на жнитве, полностью обрабатывали лен, коноплю. К 17—18 годам девушка становилась полноправная работницей в доме. Но примечательно, что варить и печь в своем доме девушек старались не учить, она должна не нести традиции своего дома в дом мужа, а постигать их от будущей свекрови.
«Общество» зорко следило за поведением детей, подавало пример традиционного поведения и спрашивало за нарушения по всей строгости. «Не позорь рода - племени своего, предков своих», — внушалось с раннего детства.
Таким образом, воспитание было и средством сохранения традиций, и средством воспроизводства их в последующих поколениях. Человек продолжал воспитываться всю свою жизнь и только в преклонные годы обретал истинную мудрость: понятия старость и мудрость у сибиряков были синонимами. Круг жизни продолжался...
И.Краснова, сотрудник музея
Администрация Тулуна информирует: https://vk.com/wall-131502986_29715