Воспитание в сибирских семьях («Народная педагогика» Г.С.Виноградова).
Прислано news_maker на Июнь 04 2020 13:05
Расширенные новости
Воспитание в сибирских семьях
(«Народная педагогика» Г.С.Виноградова)


В ряду ценностных компонентов старожильческой Сибири далеко не последнее место занимает система воспитания подрастающего поколения. Народная педагогика была средством воспроизводства традиционного общества, его нравственных норм и носителей их.
Научная деятельность нашего земляка, фольклориста, этнографа, литературоведа и диалектолога, профессора Георгия Семёновича Виноградова была разнообразной, но существует область, объединяющая вопросы, которые он решал в своих исследованиях. Эта область - народоведение: изучение быта, нравов, обычаев, духовной культуры, психологии русского народа. Г.С. Виноградов одним из первых в русской фольклористике обозначил понятие народной педагогики, в 1926 г. была опубликована его работа «Народная педагогика».
Народную педагогику ученый понимал так: «У народа были и есть известные представления, взгляды на жизнь, на воспитание и обучение появляющихся новых поколений, известные цели и задачи воспитания и обучения их, известные средства и пути воздействия на юные поколения и т.д. Совокупность и взаимозависимость их дают то, что следует назвать народной педагогикой».
Именно практическому применению народной педагогики посвящена большая часть рассматриваемой работы: поэзии пестования, потешек, сказок и другого фольклора, забав, игр, «часов рассказа», «уроков счисления», показа, наставлений, советов, наказов и т.д. При этом на первый план выходят игровые формы воспитания.
Не¬обходимым условием существования народной педагогики была преемственность поколений. Г.С. Виноградов выделяет два процесса, наблюдаемые в народной жизни: «процесс врастания нового поколения в жизнь взрослых, т. е. унаследования культурных накоплений юным поколением, и процесс введения во владение, т. е. передачи культурного наследства одним поколением другому».
Одной из форм бытовой жизни крестьянства были календарные праздники.
На основе анализа устных рассказов выявляются различные способы приобщения детей к праздничному действу.
I. Дети были причастны к обрядам и увеселениям, совершаемым взрослыми.
1. Дети наблюдали за совершением обрядов, основными исполнителями которых были взрослые и молодежь, но нередко допускались и в качестве участников (колядование (Рождество), лугование (Троица) и т. д.).
2. Взрослые, молодежь могли учить детей своим увеселениям (девушки учили девочек плясать на вечорке).
3. Дети принимали участие в таинстве, в нравственной подготовке и самоочищении себя перед праздником (например, в ночь перед Пасхой нельзя было спать, требовалось сшить какой-то новый наряд до наступления утра).
4. Дети могли как бы дублировать обряды, совершаемые взрослыми (например, самостоятельно совершать обход дворов в Прощеный день, повторяя ритуал взаимопосещения взрослых).
II. При совершении некоторых обрядов дети становились полноправными участниками наравне со взрослыми. Уважительное отношение к человеку как к личности усиливалось особыми вещественными атрибутами календарных обрядов, которые предназначались для каждого индивидуально независимо от возраста (в Семик венки завивались, на Пасху “паски” стряпались и паи из украшенных яиц раскладывались на каждого члена семьи).
III. Взрослые были заинтересованы в том, чтобы дети оказались “погруженными” в атмосферу праздничного действа и могли в полной мере испытать веселье и радость.
1. В рассказах упоминается истолкование взрослыми содержания праздника применительно к детскому восприятию (Троица: «... К окошкам ставили березку. Принесут, поставят. Вот, говорят, Троица пришла...”; Пасха: “Отец говорит: «Ну, седни не спите. Вон из-за той сопки-то будет паска выходить и придет к церкви»; Масленка «крутолобая»: “... Вот малышам и посказывают: «Масленка очень крутолобая. Вы видели, вечор спать ложились, что было на столе? Все. Утром встали — нет ничего. Она живо скатилась под стол и убежала в лес...»).
2. В праздник входили традиционные элементы, предписывающие, чтобы взрослые стали устроителями увеселений для детей (в Масленицу устраивалось традиционное катание детей на тройках, в Пасху — устанавливались качели в каждом дворе).
3. Некоторые детские забавы как бы в миниатюре повторяли увеселения взрослых (на-пример, «детские бега» — катания мальчиков верхом на жеребцах. Отцы ревностно относились к подготовке наездников и жеребцов).
4. В селе находились особые люди — пестуны, которые брали на себя роль руководить некоторыми формами детского досуга (например, первым купанием детей в Троицу).
IV. Существовали особые обряды, совершаемые, в основном, детьми. Наличие этих об-рядов в праздничном комплексе было необходимым, согласно традиции. Дети становились желанными гостями в каждом доме, хозяева ожидали их прихода для благословения дома и его обитателей (обряды христославления (Рождество), посевания (Новый год), христосования (Пасха)). Славельщиков обязательно одаривали. Мотив заранее приготовленного угощения часто встречается в рассказах («... Их там уж ждут — пироги пекут...»).
Во время совершения названных обрядов вся община словно обласкивала детей. Являясь уникальной формой общения между поколениями, они в то же время способствовали укреплению дружественных и родственных связей (существовала традиция посещения детьми в первую очередь своих крестных родителей и родственников). Одновременно эти обряды были особой, тактичной формой, в которой дети-сироты могли принимать милосердие от «мира». Народная педагогика предполагает передачу социального опыта, норм поведения, общественных традиций. Живя тысячелетиями на своей земле, народ просеял через сито все культурные ценности и то, что дошло до нас, должно быть дорого нам.
В народной педагогике отчетливо выступает культ ребенка. Это чисто педагогический культ, совершенно свободный от суеверного начала. «Золото не есть золото, дитя есть золото», «Без детей нет будущего», «Ребенок семейный бог». В культе матери также преобладает морально педагогический элемент - «Ни одно слово матери не упадет на землю, а дойдет до небес». «Слово матери со дна морского поднимет камень». «Что не вошло с молоком матери не войдет с козьим». Культ утверждает непререкаемый авторитет матери и поддерживаемый исключительно ее ролью в рождении и воспитании.
В раннем детстве важнее всего материнское воспитание, ибо нравственность должна быть насаждена в ребенке как чувство. Народами единодушно отмечается великая педагогическая миссия матери в воспитании: «Чтоб дать душу, нужен отец, чтоб сделать человеком – нужна мать». Самое святое и прекрасное в жизни человека – это мать. Очень важно, чтобы дети также чувствовали нравственную красоту труда, которая приносит радость матери.
Любить человечество легче, чем сделать добро родной матери – гласит старинное изречение. В этом изречении большая мудрость народной педагогики. Невозможно воспитать человечество, если в сердце не утвердилась привязанность к близкому человеку. Подлинная школа воспитания сердечности, душевности и отзывчивости – это семья, отношение к матери, отцу, дедушке, бабушке, братьям, сестрам является испытанием человечности.
Виноградов говорит, что когда речь заходит о народной педагогике, все испытывают один скепсис: какая такая, дескать, педа¬гогика - розги да плеть - вот и все воспитание.
К научной педагогике обратиться легко, она сохраняется в трудах, как бы «материализуется» в книгохранилищах, а народная - передается устно, но в том есть ее большой плюс: «сохраняемая и передаваемая в - устной традиции, - пишет Виноградов, - она лишается того, что в данный момент народ¬ной жизни утратило значение так же легко, как дерево теряет пожелтевшие листья».
Очень часто можно услышать также, что народная педагогика — это что-то из области «отсталого», на что Георгий Семенович отвечает: «... это зависит от точки зрения того, кто выносит суждение».
«Народ имеет всё, - пишет Георгий Семёнович, - своих мучеников за идею, своих певцов, равных мастеров, архитекторов, мыслителей... Перед народным умом стоят те же философские вопросы, над разрешением которых бьются признанные философы. Начать с вопросов:
Отчего у нас начался белый вольный свет?
Отчего у нас солнце красное?
Отчего у нас млад светел месяц?
Отчего у нас звёзды частые?
Отчего у нас ночи тёмные?
Отчего у нас зори утренние?
Отчего у нас ветры буйные?
Отчего у нас дробен дождик?
С утратой своих исторических корней, мы растеряли и педагогические приемы, которые были в на¬роде, вернее, мы их и не унаследовали, т. к. стала прерываться в целом та устная традиция, которую теперь принято называть словом фольклор».
Начиная свою «Народную педагогику», Виноградов рассказывает о «материнской школе».
«Воспитание ребенка в народной среде начинается до его физического рождения. В заботах о новых всходах жизни от беременной женщины требуется, чтобы она жила повышенной против обычного уровня, нравственной жизнью, чтобы она каждый шаг делала осторожно: избегала неприятных встреч, бережно бы относилась к домашним животным и т.д.
Эти наказы, наставления, советы давались молодым матерям бабушками, дедушками, - пишет Георгий Семенович в «Народной педагогике», подчеркивая, что «народная педагогическая практика строится на психологических наблюдениях», а не просто так в общении с маленьким ребенком употреблялись все эти «потягунушки», «порастунушки - в ножки ходунушки», они нужны ребёнку для поддержания у него радостных эмоций, для здорового спокойного роста.
Виноградов, описывая множество потешек, которые приговаривала раньше мать, поглаживая своего малыша, называет это «поэзией материнства», «поэзией пестования». Не просто причёсывала доченьку, а приговаривала:
Ты расти, моя коса, расти из корню, приезжай ко мне, жених, из городу...
Он посватался да спрятался, записку написал да под печку убежал...
Виноградов подчеркивает, какое огромное значение для душевного здоровья ребёнка имела колыбельная песня матери, в момент бодрствования ребёнка - потешки-песенки, потешки-приговорки:
Солнышко, солнышко,
выгляни в окошечко –
дам тебе веретёшечко,
насыплю горошечка,
- или различными подсказульками со звукоподражанием - так дети знакомились с ми¬ром животных.
«По поводу шума в курятнике или по другому подходящему случаю ребенку рассказывают, например:
- Слышь, курицы осердились на хозяина? Верно худо кормит... Осердились и кричат (слышь?): «хозяина запродать! хозяина запродать!» Утка говорит: «та-ак, та-ак»... Индюшка тихонечко: как ха-ти:ти»... А гусь: по-о-гадя маленька!»...
Ишь ему жалко продавать». (Запись сделана в Тулунском уезде)
С материнского голоса, с народных ритмов входила в ребенка поэзия, образ¬ное восприятие мира, по¬этому и вырастал человек, который мог и сказочку рассказать, и спеть, и сплясать, и за Родину постоять.
Виноградов приводит множество заговоров-шуток, которые были в народе на тот случай, когда ребёнок упадет, мать его по¬жалеет, поцелует и скажет, например:
У сороки боли, у вороны боли,
У Фелички заживи.
И времени на это много и не надо, ров¬но столько, сколько теряет горе-мать на раздражение и битье, но сколь оздоровляюще подействует это на психику ребёнка. Как нужны ему, его душевному здоровью материнская улыбка и родной голос, приговаривающий все эти «ла¬душки», «тупогубушки», «таратынушки».
«В народе,- пишет Г.С.Виноградов - обучение ведётся показом и сказом. По¬шёл ребёнок по избе, по двору — сказ сопровождает его повсюду... они так и назывались «сказки маленьким», обыкновенно это произведения микроскопического объёма, часто - забавного содержания:
Алёнушка - сестричка, идём- в баньку!
Банька топлёна, веник пареный, щёлок вареный».
Исследуя народный опыт в воспитании детей, Виноградов пишет, что почти все детские игрушки делались родителями: «Обратим внимание на самые простые народные игрушки, выработанные века¬ми и исполнявшиеся стараниями не для продажи, а для передачи ребёнку; делавший их хотел передать детям то, что радовало его самого...»
Вот, например, как говорит Виноградов об известном методе народно-педагогической практики - рассказывании:
«... в школе у ученика нет выбора, по¬тому что учитель, как рассказ¬чик «вне конкуренции»; не то в народно-педагогическом деле: там только художник - рассказ¬чик пользуется успехом, только к нему ребята бегут; кто лишен такого дара, не возьмется за это дело: к нему никто не побежит».
«Мастерами» в благороднейшем значении этого слова, называет Виноградов народных сказочников и сказочниц. В ненастье, в праздник прибегали дети к таким пестунам и, собравшись вместе, слушали, напитывались поэзией, вбирали народную мудрость и опыт.
Воспитанием в семье традиционно занимались дедушка и бабушка: они были менее других заняты крестьянским трудом. Одновременно, считалось, что родители еще «не созрели для роли воспитателей». Все дети большой неразделенной семьи воспитывались вместе, старшие одновременно участвовали в воспитании младших. Важнейшее место занимало трудовое и нравственное воспитание. Именно трудовые и нравственные качества являлись главными достоинствами сибиряков.
«Лучшие педагоги в народной среде - люди старшего поколения, поколения людей, уже перебродивших, успокоившихся, уже не имеющих личных интере¬сов, «в нравственном отношении живет выше обыкновенного уровня».
Вдумайтесь в эти слова, как это верно, что педагогом быть может лишь тот человек, который «в нравственном отношении живет выше обыкновенного уровня».
«Обыкновенно это бабушки, - продолжает этнограф, - бабушка - победоносное слово. Для внучек нет теплее места, как у бабушек...». «Бабушки у нас на Руси великие воспитательницы. Если бы я писал историю русской педагогики, то бабушкам и няням отвел бы много глав. Великое дело - мать, бабушка, няня. Больше живешь, больше думаешь, и только в простом находишь истину».
После смерти матери, Елены Алексеевны, в 1931 г. Георгий Семенович писал жене в Омск: «Грустно, что старое наше гнездо, где оперялись птенцы наши, когда у них была бабушка, елка, общий стол, общий кров, разоряется. Из этого гнезда ушла бабушка. Надо новое гнездо вить. Где оно будет? Каким оно будет? Где бы оно ни было, каким бы оно ни было, надо в него внести как можно больше тех перьев, того пуху, тех травинок, которые делали теплым старое гнездо».
С первых минут жизни, с момента рождения ребенка считалось обязательным дать нравственное напутствие. «Не будь крикливым, не будь ревливым, будь уемным, будь угомонным, не будь жадным, будь аушным», — приговаривала бабка-повитуха над ребенком. Немаловажная роль отводилась в первый год жизни физическому воспитанию, сохранению здоровья. Ребенку «вправляли» врожденные вывихи, правили головку», «вправляли грыжу», с первых дней закаливали. 3-5-летние ребятишки «барахтаются» даже в сильный мороз в снегу и, «выбегая босыми на снег, не простужаются». Особую роль в оздоровлении детей играла баня: «Сибиряки парятся так жарко, что, выйдя из бани, падают в снег или идут в прорубь, невзирая на трескучий мороз».
На первых порах особое место занимало понятие «греха». Это религиозно-нравственное понятие ребенок, не осознавая еще норм запрета, усваивал из страха перед Богом. Он знал: согрешит — значит, произойдет несчастье, «умрут родители» или заболевают. Кроме этого почти все игры, сказки, былички, поговорки, считалки детей младшего возраста имели «трудовую направленность». Так, в детской считалке, записанной в с. Казачинском в 1906 г., читаем:
В понедельник — по комельник (по бревна),
Во вторник — по кокорник (по коряги, по сучья),
Во среду — по берегу,
В четверг — по ячмень,
В пятницу — по ярицу,
В субботу — на работу,
В воскресенье — на веселье.
В системе воспитания важным было ровное, без унижения и оскорбления отношение к детям. Часто малыша бабушка шутливо именовала по имени-отчеству, спрашивала совета, беседовала на серьезные темы.
Подрастая, ребенок незаметно овладевал традиционным набором умений и навыков, соответствующих его возрасту, силам, здоровью. Так детям прививалась серьезность, чувство ответственности.
Мальчики с 6—7 лет ухаживали за домашней птицей, вместе с дедушкой и бабушкой следили за порядком в доме и на подворье. В этом возрасте мальчики и девочки воспитывались еще вместе, и не было различия в их занятиях и мелких поручениях. С 9


Администрация Тулуна информирует: https://vk.com/wall-131502986_29637