Дмитрий Медведев: «Никогда не исключал, что в будущем буду баллотироваться в президенты»

Фото: REUTERS

Медведев дал интервью одной из самых влиятельных газет в Великобритании – The Times
Глава правительства дал интервью одной из самых влиятельных газет в Великобритании – The Times

Глава правительства России Дмитрий Медведев дал интервью одной из самых влиятельных газет в Великобритании – The Times. Вот что он сказал

Об отношениях двух стран и переговорах в Лондоне

Мне удалось поговорить приблизительно с двадцатью партнерами (во время приема от имени королевы в Букингемском дворце, - Ред). Первым был премьер Великобритании Дэвид Кэмерон. Обсудили все, начиная от поставок британской говядины на российский рынок и заканчивая Сирией. Между нашими странами был период напряженности, и не один раз.

И каждый раз мы находили силы перевернуть страницу и продолжать отношения. Были соперниками и партнерами в военный период. Никакие осложнения не должны отменять главного — мы обречены на сотрудничество. С Дэвидом Кэмероном у нас вполне рабочие отношения. И у меня, и у Владимира Путина. А трудные вопросы существуют, но на них не нужно делать упор. Так что в целом все нормально.

О ситуации в Сирии

Ситуация очень тяжелая, но я считаю, что план Кофи Аннона себя не исчерпал. Несмотря на кажущиеся расхождения в позициях России, Великобритании и США, они не так сильно расходятся. Мы все исходим из того, что самым плохим сценарием в Сирии была бы полноценная гражданская война. А сейчас есть такое предчувствие. Как обычно и бывает в таких конфликтах, виноваты обе стороны, которые в какой-то момент не захотели слышать друг друга и сесть за стол переговоров.

Россия считает, что единственный способ решить конфликт – это переговоры. Наши партнеры призывают к более решительным действиям. А здесь возникает вопрос: где заканчиваются просто резолюции и начинаются военные действия. Мы все это наблюдали, когда принимались резолюции по Ливии. Все закончилось по сути международной интервенцией. Но это плохой путь, он никому не нужен. И в этом меня заверяли и президент Обама и премьер Кэмерон. То, что происходило вокруг Ливии, сказалось и на моей позиции и продолжает сказываться на позиции России по отношению к сирийскому конфликту.

Я считаю, что потенциал плана Кофи Аннона не исчерпан, мы обязаны кооперироваться и продолжать консультации по этому поводу. Я переговорил (в Лондоне, - на Ред.) на эту тему с руководителями Ливана и Турции. Так что вопрос Сирии даже на Олимпиаде весьма актуален.

А общую позицию по этому поводу здесь представит Владимир Путин (он прилетит в Лондон 2 августа, - Ред.), который определяет основы внешней политики как президент страны.

О перезагрузке с США

Я считаю, что последние несколько лет в истории российско-американских отношениями были самыми продуктивными. И я рад, что в этот период мне довелось работать президентом. Считаю, что мы многого достигли, несмотря на то, что остаются расхождения по ряду вопросу. Я не считаю, что мы сейчас вступили в какую-то другую полосу, что Россия, как иногда говорят, стала производить более жесткий курс по отношению к Америке и перезагрузка закончилась и ничего не принесла. Она уже принесла много полезного. Начиная договора об СНВ.

Это первая американская администрация, которая помогла России вступить в ВТО. Я за это всегда буду благодарен Бараку Обаме. Он занял честную позицию. Я помню, мы с ним ехали в машине, сидели разговаривали и он говорит: «Ты знаешь, я помогу тебе вступить в ВТО». И он это сделал. Такие вещи не забываются. Надеюсь, что у президента Путина с Бараком Обамой тоже сложатся дружеские, товарищеские отношения. Собственно, так и происходит. Они перезваниваются и переписываются. И я естественно, в рамках существующих конституционных полномочий буду вносить в это дело свою лепту.

О ПРО

Идея ПРО до конца не понимается никем, и в этом основная проблема. Отдельные европейские коллеги мне приватно говорили, что им это вообще все не нужно, но американские друзья как старшие партнеры в НАТО нам это все навязывают. Но самое главное существует определенная фигура умолчания: против кого создается соответствующий противоракетный щит. Администрация США говорят, что мы друзья. Американские законодатели на капитолийском холме говорят почти открыто: «конечно, это против вас».

НАТО должно разобраться, что нужно от ПРО и в чем здесь будет роль России. Мое предложение о создании совмещенной системы ПРО было отвергнуто, что плохо, потому что это давало возможность закрыть проблему в целом и эффективно блокировать государства, которые реально могут представлять угрозу и для НАТО, и для России. Если к 2018 году мы не сможем договориться, то потенциально может наступить новое издание гонки вооружений.

О коррупции в России

Я не вижу больших успехов в борьбе с коррупцией в последнее время. Но мы создали антикоррупционное законодательство, мы признали саму проблему. Еще пять-семь лет назад об этом даже говорить было не принято. Сейчас у нас есть тысячи возбужденных дел против чиновников. Часть из них заканчивается реальными сроками. Но этого не достаточно. Надо копать глубже, привлекать к ответственности и совершенствовать институты.

Об ущемлении свобод и законе об НКО

Иногда особенно в общественных ощущениях возникают некие фантомы, в которые начинают верить и возникают стереотипы, которым начинают следовать. На нашем законодательном поле, на мой взгляд, в последние несколько месяцев ничего особенного не случилось. Но если тот или иной человек хочет получить доказательства, что Россия вновь устремилась к тоталитаризму, наступает на гражданские права, то их, конечно, можно найти в любом обществе и любой стране.

Закон об некоммерческих организациях во многом соответствует целому ряду иностранных законов, включая американский. Сама конструкция иностранных агентов ни в коей мере не означает, что это обвинение. Это просто констатация того, что та или иная некоммерческая организация получает деньги из-за рубежа. Ни в одной стране к этому не относятся безразлично. Упорядочить эту ситуацию было нужно. Я абсолютно уверен, что этот закон радикальным образом не скажется на деятельности НКО, и тех, которые занимаются политическими вопросами, и тех, что занимаются экономическими и гуманитарными.

О Pussy Riot

К этому нужно относится спокойно. Разве есть приговор? Его нет. Идет следствие. Конечно, позиции разные. В некоторых странах за подобные действия ответственность была бы значительно строже. Давайте дождемся завершения следствия и приговора суда. После этого можно будет говорить о том, было совершено преступление или не было. Дело резонансное, потому что оно касается понимания нами прав и свобод личности.

Но здесь всегда будет разница в восприятии того, что позволено, а что не позволено с моральной точки зрения и где нравственные проступки перетекают в разряд уголовно наказуемых действий. А есть ли они здесь или нет, предстоит определить суду. Если нет, это значит, что тем, кто осуществлял подобные действия, повезло. Они прославились, но ответственности не понесли. Хотя то, что часть этих девушек сейчас находится в тюрьме, это довольно серьезное испытание для них и для их семей.

О состоянии гражданского общества

Оно становится все более зрелым. Когда я избирался президентом в 2008 году, уровень развития нашего гражданского общества был менее высоким, чем сегодня. То, что нашим гражданам небезразличны выборы, показали выборы в Госдуму и выборы президента, которые сопровождались небывалой гражданской активностью.

Это не значит, что я согласен со всем, что говорилось в этом период и что определенные обвинения, которые звучали в адрес властей, кажутся мне состоятельными. В любом случае хорошо, что люди активно проявляют свою позицию, но до тех пор, пока это существует в рамках закона. Власть обязана находится с ними в диалоге. Весь пакет изменений в политическую систему, которые я сформулировал в декабре, это тоже результат развития нашего гражданского общества.

Поэтому когда говорят, что Россия по каким-то причинам откатывается назад и свернула с пути демократических преобразований, мне кажется это довольно смешным. Мы за последние годы не просто упрочили фундамент политической системы, но еще и изменили ее. У нас теперь абсолютно другие правила деятельности политических партий. Их будет много, и они могут делать практически все, что хотят. Будут избираться и губернаторы. Так что на мой взгляд, все в порядке.

О своей любви к Интернету

Информационная среда является лучшей прививкой против тоталитаризма и возврата в печальное прошлое. Ни одна власть ни в одной стране, включая арабский Восток, не способна игнорировать наличие обширнейшей сети коммуникаций. Нужно создавать правильные рамки развития соцсетей, но блокировать их не возможно. Ни один руководитель не может быть современным и адекватным тем общественным условиям, которые существуют, если он игнорирует информационную среду. Любой руководитель обязан следить за тем, что там происходит.

На мой взгляд, политическую перспективу имеет только тот человек, который находится в непосредственном контакте с людьми. Раньше для этого нужно было приехать к людям, выйти в народ, что иногда практиковали все, начиная от императоров и заканчивая премьер-министрами и президентами. Но это общение носит абсолютно фрагментарный характер. Я лично читаю в день минимум штук пятьдесят обращений ко мне через Фэйсбук, Твиттер, мой сайт.

Причем, по существенным вопросам я даю прямое указание. И просто иногда сам с утра, когда готовлюсь к тому, чтобы поехать на работу, залезаю в Интернет. Если вижу что-то важное, кричащее, очень сложное для нашей страны, я нажимаю на кнопку принтера, распечатываю соответствующий документ и прямо на нем даю поручение. Раньше это невозможно было представить.

О возможности еще раз баллотироваться в президенты

Я не очень пожилой политик. Я никогда не исключал для себя, что в будущем буду баллотироваться в президенты, если это, конечно, будет интересно нашим людям. Если нашим людям это надоест и они скажут мне «гуд бай», в этом случае я займусь написанием мемуаров. Но я уверен, что пока ни мне, ни той политической силе, которую я представляю, нет никакого резона уходить из активной политической жизни. Поэтому я для себя ничего не исключаю. Я и сейчас нахожусь в гуще политической жизни, и я сейчас много работаю и в дальнейшем собираюсь поступать точно так же.