Клуб любителей прозы в жанре "нон-фикшен"

Форум Тулуна > Культура и Искусство > Творчество • Искусство > Клуб любителей прозы в жанре "нон-фикшен"

santehlit	21 июл 2019 19:44
Пользователь Сообщений: 77 Зарегистрирован: 10.04.18	Издательством "Ридеро" выпущена в свет моя книга "Рахит" из серии "нон-фикшен". О чем она? В двадцать лет силы нет, её и не будет. В сорок лет ума нет, его и не будет. В шестьдесят лет денег нет, их и не будет. /народная мудрость/ Стоимость минимального тиража в 20 экз. около 12 000 руб. И подумал я: а почему бы не скинуться всем любителям документальной прозы - заказать и выкупить тираж? Как говорится, с миру по нитке – читателю книга. За любую сумму пожертвования вышлю её электронный вариант. Ну а, коль взнос будет соответствовать стоимости экземпляра с доставкой - бумажное исполнение. santehlit присоединил изображение:


santehlit	21 июл 2019 19:45
Пользователь Сообщений: 77 Зарегистрирован: 10.04.18	Человек рождается маленьким, беспомощным, беззащитным, но с невероятной жаждой жизни и удивительными способностями выживать в любой среде – будь то волчье логово или королевские чертоги. Только в каменных замках растут принцы, а в земляных норах – маугли. Появился я на свет здоровяком. Из всей палаты – что весом, что ростом – матери на радость, другим роженицам на зависть. Но вот беда – не пошло мне впрок родное молоко. То ли патриотизм во мне начисто отсутствовал и впитываться не хотел, то ли ещё какая причина, только мотал я головой, избегая нацеленного в рот соска, и верещал, истошно, не согласный с голодной кончиной. То же, что ухитрялась впихнуть в меня мама, неблагодарно срыгивал. На счастье моё случилось в палате мёртворождение. Горевала несчастная очень, и муж её дома – запил, забирать не хотел жену-неудачницу. Просила она, глядя на наше родственное противостояние: - Нюр, ну, дай покормить. В её руках я мигом успокаивался - набивал брюшко контрабандой и неблагодарный засыпал. Молочная моя мама плакала, а родная злилась. Возмездие ждало дома. Так и не привыкнув к родному молоку, выживал на сладенькой водичке и жёваном хлебе. Вопил дни и ночи напролёт, голос потерял, а потом слабеть стал. Однажды отчаявшись, отложила меня в сторону мама и сказала: - Не жилец. Застонал глухо отец, скрипнув зубами. Сестра смотрела на меня с деловым интересом, будто гробик примеряя. Но Всевышний рассудил по-своему. Заглянула к нам врачиха участковая и всплеснула руками: - Да у него ж рахит развивается! Что ж вы, мамаша, ребёнка губите? Ну-ка, бегом к нам. Вернулись мы в палату, из которой месяц назад выписались, и пошёл я по рукам - ел от брюха, пищать перестал, поправляться начал. - Большой любитель чужого добра растёт, - смеялись женщины. А мама на своём: - Троих вскормила. Что ж этот как подкидыш? Врачи: - Бывает. Несовместимость. Мама моя человёк упёртый, ей врачёвы домыслы по барабану. И что было бы со мной, не явись на выписку за нами отец, одному Всевышнему известно. Но он прибыл и строго из-под сдвинутых бровей глянул на жену, услышав диагноз. - Коровка есть? – напутствовали врачи. – Вот и кормите малыша. Кашки варите, творожок. И везде, везде рыбий жир добавляйте….. Слышите? Рыбий жир спасёт вашего потомка. Я притих в кулёчке одеяла, чуя кульминацию недолгой жизни. Отец взял меня на руки и с тех пор не выпускал до самой своей кончины – не в буквальном, конечно, смысле. Вот с такими мироощущениями и вошёл я в сознательную жизнь: - с болезненной, порой доходящей до абсурда любовью и опекой отца; - с незаметной, практически не проявляющейся, однако подспудно всегда присутствующей неприязнью матери; - с презрением старшей сестры – «рахитик!» - с тошнотворным вкусом и запахом рыбьего жира.


santehlit	24 июл 2019 08:24
Пользователь Сообщений: 77 Зарегистрирован: 10.04.18	Шесть-седьмой История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она - следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. (М.Ю. Лермонтов) 1 С вечера стоял морозный туманец, и все деревья за ночь густо оделись в белый наряд. Заворожённое, волшебное царство! В первые, утренние, досолнечные ещё часы он держался крепко. Разве что стайка снегирей (красногрудых на белых сахарных ветках) стряхнёт немного инея, и крупные, но очень лёгкие, невесомые почти, кристаллы кружились в воздухе, текли вниз, переливаясь, играя бликами. Но позже, когда светило поднялось выше и стало немножечко, по-декабрьски пригревать, он начал сам по себе осыпаться, и вскоре весь чистый, прозрачный, подзолоченный лучами и подголубленный небесами воздух наполнился мерцающей, как пух лебяжий, неподвластной законам земного тяготения, снежной пылью. Не правда ли, грешно сидеть дома в такое утро. Радостями, которые преподносит жизнь, следует дорожить, решил я и, потеплее одевшись, вышел на улицу. Воздух звенел не только воробьиным гомоном - в соседском огороде вопили мальчишки, играя в войну. Юрок Куровский догнал Вовку Грицай, свалил в сугроб, оседлал. - Ага, попался! Жизнь или смерть? - Ой, жизнь! – тяжело дыша то ли от бега, то ли от смеха, взмолился Вовка. – Ой, больше не буду. - Хватит вам дурачиться! – крикнул я им сквозь щель в заборе. – Посмотрите, какие снегири прилетели. Куровский перестал тузить Вовку. Тот поднялся из сугроба, выглянул из-за Юркиного плеча, увидел меня и быстро пошёл – мягко сказано – побежал ко мне. И такой радостью засветился – просто родного брата встретил, с которым десяток лет не виделся. Перед забором погасил свою улыбку - должно быть, застеснялся. - Давно бегаете? – спросил я. – Небось, ухи отморозили. Гляди - отвалятся. - Эти отвалятся, новые вырастут, - беззаботно махнул рукой Юрка, подходя. - Жди-и, - на полном серьёзе усомнился Вовка. – Вырастут… - А у нас сегодня ёлка будет, - похвастал он. - Какая ёлка? – я потёр застывающий нос варежкой. – Игрушечная? - Ну, вот ещё! – Грицай попытался быть серьёзным, что, однако, ему плохо удавалось – Ёлка самая настоящая, из леса, а на ней игрушки. - А-а, настоящая? – я шмыгнул носом. Мне хотелось посмотреть на ёлку. Вовка это сразу понял. - Пойдем, глянешь. Замёрз совсем. - Я не замёрз - я только вышел. Хозяйка дома подозрительно оглядела нас от большой печи. - Что, уже набегались? Быстро… Вовка оправдывался, пытаясь расстегнуть закоченевшими пальцами пуговицы пальтишка: - На улице – Мороз Красный Нос. Вон и мальчишки подтвердят. Мать слушала и смотрела на его торчащий вихор, оттопыренные уши сначала как будто бы с угрозой, но постепенно сердце её оттаяло, и по лицу заструилась улыбка. - Мам, есть что поесть? – Вовка опростал ноги от валенок, подошёл к матери и приложился холодным ухом к её полной руке выше локтя. - Промялся? – Стюра Грицай провела рукой по вихру, но он тут же встопорщился. За её спиной весело потрескивало в очаге - по комнатам разливалось тепло.

Перейти на форум: